«Призываю благословение Божие на ваши головы,

желаю вам благополучно доехать,

встать на защиту глубоко несчастных и угнетенных собрать­ев-буров

и вернуться невредимо на родину.

Вручаю вам образ архангела Михаи­ла.

Да охранит вас святой архистратиг в часы опасности!»

 

надпись на иконе архистратига Божия Михаила,

дарованная св. прав. Иоанном Кронштадтским

отряду русских добровольцев из г. Орла

На рубеже XIX – XX вв. в Южной Африке разразилась война между потомками голландскоязычных белых поселенцев — буров, создавших в середине XIX в. Оран­жевое Свободное Государство (Оранжевая Республика) и Южно-Африканскую Республику (Республика Трансвааль), и Великобританией. Ее основной причиной была борьба за обладание обнаруженными в Трансваале крупнейшими в мире зо­лотоносными месторождениями. Англо-бурская война явилась первой крупномасштабной войной XX столетия, а также одним из первых сраже­ний за передел к тому времени уже поделенного мира и одним из первых столкно­вений за перераспределение природных ресурсов.

Cтремление Великобритании добиться политического и экономическо­го господства над бурскими республиками и привело к затянувшейся более чем на два с половиной года кровопролитной войне.

Эти события до сих пор вызывают интерес, поскольку бое­вые действия в Южной Африке были своеобразным полигоном для испытания новей­шей по тем временам военной тактики и вооружения. На театре военных действий при наступлении использовались редкие пехотные цепи и рассыпной строй, траншеи для защиты от шрапнели, полевые окопы, малоизвестные ранее виды военного осна­щения и снаряжения — одежда цвета хаки, полевой телефон и полевой телеграф, полевая кинокамера, беспроволочный телеграф (радиосвязь), прожекторное осве­щение позиций неприятеля. Впервые в столь масштабных боевых действи­ях применялись многозарядные нарезные полуавтоматические магазинные винтовки, пулеметы системы «Максим», скорострельные орудия, автомашины, бронепоезда, вооруженные велосипедисты, взрывчатое вещество лиддит, бездымный порох и раз­рывные пули «дум-дум». В войне против буров создавались и использовались концен­трационные лагеря, против англичан впервые применена колючая проволока.

Неожиданной для англичан явилась и тактика буров, сражавшихся мелкими, мобильными кавалерийскими отрядами. Они сумели сковать более 240 тыс. анг­лийских войск, имея под ружьем до 50 тыс. бойцов, а через год после начала вой­ны — лишь 17—19 тыс.

Вести боевые действия в горных условиях британской армии было крайне тя­жело. Стремясь снять блокаду с окруженных бурскими войсками центра алмазодобычи г. Кимберли и важных в стратегическом отношении городов Ледисмит и Мафекинг, англичане были вынуждены преодолевать горные перевалы, которые успешно обороняли сравнительно небольшие отряды буров.

После больших потерь в живой силе англичане сменили тактику и вынудили противника сдать без боя важнейшие города. В ответ буры развернули партизанскую войну: взрывали железнодорож­ные пути, мосты, станции, пускали под откос поезда, нападали на английские гар­низоны. В этой борьбе особенно прославились бурские генералы Христиан Аевет, Луис Бота и Якоб Аеларей. Используя знание местности, а также более быстрых коней (местная порода лошадей по выносливости, как правило, превосходила анг­лийских), буры были трудноуловимы.

Сменивший в конце 1900 г. Робертса на посту главнокомандующего лорд Китче­нер продолжил его «тактику выжженной земли», сгоняя в концентрационные лагеря бурских женщин и детей (до 114 тыс.), а также их черных слуг (кафров) и уничтожая дома и фермы буров. В мае 1900 г. английские войска захватили центр золотодобы­чи Йоханнесбург, но еше два года продолжалась война. Лишь 31 мая 1902 г. был подписан Веринихингский мирный договор.

В ходе войны британцы потеряли убитыми и умершими от болезней 22 тыс. че­ловек и еще более 100 тыс. солдат и офицеров лишились трудоспособности, в ос­новном из-за тяжелых инфекционных заболеваний. Буры недосчитались 4 тыс. убитыми; 28 тыс., в основном женщин и детей, умерли в концлагерях. К этому спи­ску следует добавить 14-20 тыс. африканцев, умерших в концлагерях, причем условия их содержания были гораздо хуже, чем у белых.

Война вызвала пристальное внимание мировой общественности. Заинтересованно сле­дило за действиями Великобритании в Южной Африке и российское правитель­ство, лично Николай II. Это объяснялось тем, что в стремлении укрепить свое влия­ние в Иране, Афганистане, на Дальнем Востоке Россия постоянно сталкивалась с противодействием Великобритании. Российский МИД стремился получать пол­ные сведения о военном, экономическом и внутриполитическом положении Вели­кобритании, ее колониальной политике.

Об этом свидетельствуют подробные донесения российского посла в Великобритании Е.Е.Стааля в Министерство иностранных дел России о методах и тактике ведения войны в Южной Африке. Чрезвычайно важны для понимания хода военных действий данные, собранные российским военным атташе в Лондоне полковником А.С.Ермоловым. Через свои личные связи и посредством срав­нения различных сведений он составлял весьма подробную информацию о боевых действиях противоборствующих сторон.

Интересны донесения российских военных агентов — полковника Стаховича, подполковника Ромейко-Гурко, капитана фон Зигерн-Корна, капитана Иолшина и штабс-капитана Потапова, находившихся непосредственно на театре военных действий в Южной Африке, а также аналитические статьи в газете «Новое Время», написанные российским военным агентом поручиком Едрихиным под псевдони­мом Вандам, который посетил Южную Африку под видом рядового добровольца.

Весьма познавательны и воспоминания российских офицеров-добровольцев — подпоручиков Августуса, Енгалычева, Никитина, Покровского и прапорщика запа­са Рубанова.

По материалам книги «Англо-бурская война 1899-1902гг.». Авт.-сост. Н. Воропаева, Р. Вяткина, Г. Шубин. М. «Восточная литература» РАН, 2001

Удивительной представляется реакция российского общества на события англо-бурской войны, происходящей на другом конце планеты за многие тысячи километров от российских границ. Уже через месяц после начала войны Санкт-Петербургским Голландским комитетом в помощь раненым бурам по всей России было собрано более 100 000 рублей. Большое количество россиян уезжало добровольцами на фронт, воюя на стороне буров. Из России в Южную Африку было переправлено несколько санитарных отрядов. Но, пожалуй, самым ярким проявлением чувств русских людей к бурам стал сбор подписей в их поддержку, организованный пастором Голландской общины Санкт-Петербурга Х. Гиллотом и  русским адвокатом в Москве В. Россоловским по всей России. Подписи были отправлены в специально сооруженной братине на юг Африканского континента, как видимый знак солидарности с далеким и маленьким народом, сражающимся за свою независимость. К сожалению, братина с более чем 70 000 подписей, попала в Африку только через десятилетия. Первоначально, после сбора подписей, она была привезена в Париж, где стала центром экспозиции в южно-африканском павильоне на международной выставке в июне 1900 года. После этого братину переправили в Дордрехт (Голландия), и лишь в 1921 году она оказалась в Претории. Сейчас этот уникальный экспонат находится в Крюгер-Музее в Претории. Рядом с братиной находится потир, образцы подписей, тексты и ноты русских песен, сочиненных в честь буров и другие предметы.

В Национальном культурно-историческом музее Претории хранятся большинство из 70 000 тысяч подписей русских людей со всех уголков России в поддержку буров, а также славянское Евангелие, альбом в серебрянном окладе с репродукциями гравюр и фотографий старой Москвы, посвященный одному из бурских генералов Питу Кронье, портрет наместника Троице-Сергиевой Лавры (скорее всего архимандрита Павла (Глебова) и, что особенно интересно, икона – «Посещение Пресвятой Богородицы преподобного Сергия Радонежского».  Могли ли русские люди, посылая в самом конце XIX века в дар бурам икону Преп. Сергия Радонежского предполагать, что ровно через сто лет в Южной Африке засияют золотые купола единственного к югу от Сахары русского православного Сергиевского храма!

Фотографии экспонатов публикуются по разрешению National Cultural History Museum и Kruger House Museum (г. Претория). Особая благодарность г-ну Jaco Scoonraad (Kruger House Museum), г-же Elda Grobler и г-же Linda Raath (National Cultural History Museum).